Белоснежка - Страница 11

Рю положил очередную ветку на кучу и сел, выпятив грудь, будто оказывал принцессе особое уважение.

Скарлет нахмурилась.

– Подлиза!

Зима повернулась к Скарлет. Черные кудри упали на щеку, закрывая шрамы.

– Что ты сегодня принесла? – спросила Скарлет. – Бред с оттенком безумия? Или сегодня у тебя хороший день?

Принцесса улыбнулась и присела перед клеткой Скарлет, не обращая внимания на то, что черная земля пачкает платье.

– Сегодня один из моих лучших дней, – ответила она, поставив корзинку на колени. – И я принесла тебе угощение и новости.

– О-о, нет, дай я сама угадаю! Меня переведут в клетку попросторнее? Пожалуйста, скажи, что в ней будет настоящий туалет! А может, и одна из тех чудесных кормушек, как у птиц?

Слова Скарлет были полны сарказма, но, честно говоря, большая клетка с нормальным туалетом ей бы не помешала. В этой она не могла встать на ноги и чувствовала, что мышцы с каждым днем становятся слабее. Будет чудо, если в один прекрасный день ей не придется опираться на гвардейцев, которые любезно сопровождают ее к корыту в соседнем загоне, где она справляет нужду.

Зима, как обычно не обратила внимания на ядовитый тон Скарлет и наклонилась к ней, едва заметно улыбаясь.

– Ясин вернулся.

Скарлет нахмурилась. Эта новость вызвала в ее душе бурю чувств. Она знала, что Зима отчаянно влюблена в этого Ясина, но единственный раз, когда им довелось встретиться, он напал на нее и ее друзей. И Скарлет легко поверила, что он мертв, потому что иначе выходило, что погибли Волк и Зола, а этого она вынести не могла.

– И что это значит? – поторопила она Зиму.

Глаза принцессы сияли. Иногда, глядя на ее безупречную красоту – густые волосы, смуглую кожу, глаза с золотистым оттенком и розовые губы, Скарлет чувствовала, как сердце в ее груди леденеет. Но затем принцесса бросала на нее лучистый взгляд, такой, как сейчас, и ее сердце таяло. Оставалось лишь удивляться, как это возможно, если принцесса не использует чары.

Зима прошептала.

– Твои друзья живы!

Эта короткая фраза перевернула для Скарлет весь мир. Она замерла, боясь поверить и потом жестоко разочароваться.

– Ты уверена?

– Да!

Скарлет рухнула на колени, как марионетка, чьи нити кукловод внезапно выпустил из рук.

– Хвала небесам!

Они живы! Продержавшись почти месяц на одном упрямстве, Скарлет наконец обрела надежду. Так неожиданно, что голова шла кругом.

– Еще Ясин просил передать тебе, – продолжила Зима, – что Волк тоскует по тебе. К-хм… Ну, он сказал, что Волк уже всех достал своим нытьем. Так мило, правда?

Скарлет почувствовала, что внутри у нее что-то надломилось. Она не плакала с тех пор, как оказалась на Луне. Просто замкнулась в себе, отгородилась от боли и безумия, когда ее подвергали пыткам, моральным и физическим. Но сейчас в ней разом вспыхнули и страх, и ужас, и отчаяние. Их было не удержать в себе, не заглушить. Она и думать-то толком не могла, сотрясаясь от рыданий. Они живы! Живы!

Слухи проникали даже в зверинец, и Скарлет знала, что в Новом Пекине Зола пробралась во дворец и похитила императора. Услышав об этом, Скарлет ликовала несколько дней, хоть и не имела к этому никакого отношения. Однако никто не упоминал о ее сообщниках. Никто и словом не обмолвился о Волке, Торне или о девочке со спутника, которую они пытались спасти.

Она провела рукой по лицу, откинула назад грязные волосы. Зима смотрела на Скарлет и ее неожиданный всплеск чувств, как натуралист смотрел бы на бабочку, вылезающую из кокона.

– Спасибо, – сказала Скарлет, икая и пытаясь остановить очередной приступ рыданий. – Спасибо, что сказала мне…

– Ну, конечно. Ты же мой друг.

Скарлет вытерла глаза ладонью и впервые не стала спорить.

– А вот твое угощение.

– Я не хочу есть. – Это была ложь, но Скарлет и так презирала себя за то, что зависела от милости Зимы.

– Это маленькое кислое яблочко. Лунный деликатес, который…

– Один из твоих любимых, я знаю. Но я не…

– Думаю, ты должна его съесть. – Принцесса смотрела на нее невинно и в то же время многозначительно, как только она одна умела. – Уверена, тебе сразу станет лучше. – Зима пропихнула коробочку сквозь прутья.

Дождавшись, когда Скарлет возьмет угощение, она встала и, перейдя тропинку, подошла к Рю. Присела на корточки и ласково почесала волка за ушами. Затем перегнулась через заграждение и взяла несколько веток из кучи.

Скарлет подняла крышку коробочки и увидела красный леденец на ложе из сахарных нитей. Зима часто приносила ей сладости. Нередко в начинке было болеутоляющее. Отрубленный на допросе палец уже не болел, но она целыми днями сидела, скорчившись в тесной клетке, и у нее ломило все тело. Но когда она вынула леденец из коробки, то неожиданно увидела под ним записку.

«Потерпи, друг. Они придут за тобой».

Скарлет захлопнула коробочку, чтобы камера слежения за ее плечом не успела ничего засечь, и сунула конфету в рот. Сердце в груди грохотало. Она закрыла глаза, едва чувствуя трещинку в леденце, едва ощущая кисло-сладкий вкус тягучей начинки.

– То, что ты сказала на суде… – сказала Зима, возвращаясь с охапкой прутьев и складывая их у клетки так, чтобы Скарлет смогла дотянуться. – Тогда я не поняла, но сейчас понимаю.

Скарлет поспешно проглотила леденец и едва не подавилась. Она закашлялась, жалея, что принцесса не принесла воды.

– О чем ты? Меня, если ты помнишь, заставили…

– О Линь Золе.

Ах да, о том, что Зола – пропавшая принцесса Селена. Настоящая королева Луны.

– И что с того? – ощетинилась Скарлет. Не разболтал ли ей Ясин о планах Золы вернуть трон? И на чьей он стороне, если несколько недель провел с ее друзьями, а теперь вернулся к Леване?