Белоснежка - Страница 68

– Вы все так добры, – произнесла она, но смотрела при этом только на Золу, с любопытством разглядывая девушку-киборга. – И ты, моя давно пропавшая кузина и близкий друг. До сих пор я не могла поверить, но это правда ты…

Зима взяла Золу за руки:

– Ты меня помнишь?

Зола медленно покачала головой.

– Не удивительно, – улыбнулась Зима. – Я тоже помню все очень смутно, хотя старше тебя на целый год. Но я надеюсь, что мы снова с тобой подружимся. – Она переплела их пальцы. – Как необычно… – сказала она, поднимая и разглядывая титановую руку Зимы. – Она сделана из пепла?

– Она сделана… прости, что? – переспросила Зола.

Скарлет заметила:

– Думаю, будет лучше, если ты не станешь расспрашивать.

Принцесса Зима снова улыбнулась:

– Прости меня. Ты ведь теперь не только моя кузина и друг, и не так подобает тебя приветствовать. – Зима присела в изящном реверансе и поцеловала металлические пальцы Золы. – Моя королева, для меня большая честь служить вам.

– Э… спасибо… – Зола спрятала руку за спину. – Очень мило, но больше так не делай. Никогда.

Торн кашлянул.

– Нам пора домой. Мы рискуем привлечь к себе внимание, а она… – Он посмотрел на Зиму с таким выражением, как будто не доверял никому, кто был красивее, чем он. – …Определенно привлечет к себе внимание.

Глава 33

Волк помог Скарлет промыть и перевязать раненый палец, не спрашивая, что произошло. Весь его вид и говорил о том, что он готов перегрызть горло королеве Леване, но, ухаживая за Скарлет, он едва дышал и прикасался к ней с особой осторожностью. Все это говорило о том, что хотя он чуть не сошел с ума за последний месяц, разлука пошла им на пользу. Потом Скарлет настояла, чтобы ей позволили принять ванную. Крошечная ванная комната в доме Волка не отличалась роскошью, но после корыта в зверинце Скарлет испытала настоящее блаженство и вышла, чувствуя себя обновленной. Им с Зимой дали чистую одежду из скудного гардероба Махи Кесли, пока их собственная сушилась после стирки. Скарлет не терпелось снова надеть свою кофту, ведь она стала для нее чем-то вроде доспехов.

– Не могу поверить, что вы похитили принца Кая, – сказала она, отодвинув ткань на окне и выглянув на улицу, где единственным ярким пятном были голубые ромашки в цветочном ящике.

– Императора Кая, – поправил Волк. Он стоял, прислонившись к стене, и держал ее за край рубашки. Теперь в ванную отправилась Зима, а все остальные хлопотали на кухне, пытаясь приготовить обед. Скарлет слышала о пайках и подумала, что хозяевам этого крохотного домика нелегко прокормить столько гостей. Мать Волка должна была вот-вот вернуться с недельным пайком, но ей выдавали продукты только на одного человека.

Скарлет попыталась представить, каково сейчас Волку – вернуться домой спустя десять лет. Вернуться взрослым мужчиной, со шрамами и клыками. С кровью жертв на руках. И… с девушкой.

Она старалась не думать о встрече с его матерью. Все происходящее казалось ей каким-то нереальным.

– Да, Кай – император. – Она подоткнула ткань на окне. – Как-то непривычно так его называть… Ведь целых восемнадцать лет по всем каналам, передающим сплетни о знаменитостях, говорили о самом популярном принце на Земле. – Она села, скрестив ноги, и положила себе на колени комковатую диванную подушку. – Когда мне было пятнадцать, его фотография висела у нас стене. Бабушка вырезала ее из коробки с хлопьями.

Волк нахмурился. Скарлет продолжала:

– У половины девчонок в мире была фотография с той самой коробки.

Волк хрустнул суставами, и Скарлет усмехнулась: ей нравилось его дразнить.

– О, нет! Ты же не собираешься выяснять, кто из вас круче? Иди ко мне…

Она поманила его, и уже в следующую секунду он сидел рядом с ней, прижимая ее к груди. Яростное пламя в его глазах погасло. Такая буря эмоций была в новинку для Скарлет, которая привыкла к тому, что Волк достаточно робок с ней. На «Рэмпионе» он постоянно говорил о своих чувствах; он не хотел рисковать хрупким доверием, которое возникло между ними после того, как они вернулись из Парижа. Сейчас, когда он целовал ее и обнимал, Скарлет казалось, что тем самым он заявляет свои права на нее. Раньше Скарлет разразилась бы тирадой о независимости, но теперь она и сама считала, что Волк принадлежит ей и только ей – с того самого момента, когда он выбрал ее, а не стаю. Затащив Волка на борт «Рэмпиона» и навсегда отрезав от прошлой жизни, Скарлет приняла решение за них обоих. И сейчас он принадлежал ей так же, как она – ему.

Но ей хотелось быть уверенной, что между ними все по-прежнему. Раньше Скарлет думала, что, когда все закончится, Волк вернется вместе с ней на ферму. Но сейчас, когда он снова увидел мать, единственного родного человека, который у него остался, Скарлет не могла считать как прежде, будто только она занимает важное место в его жизни. Она знала: несправедливо требовать, чтобы Волк выбирал между ней и семьей, которую у него когда-то отняли. Несправедливо – ни сейчас, ни позже. На кухне хлопнула дверца шкафа, и Скарлет тряхнула головой, прогоняя мысли, к которым не была готова. Во всяком случае, не теперь, когда они только что снова обрели друг друга. Она слышала, как Торн что-то сказал о высушенном и замороженном картоне, а Ико упрекала его за то, что он не учитывает интересы тех, у кого нет вкусовых рецепторов. Скарлет положила голову Волку на плечо:

– Я так за тебя волновалась…

– Ты волновалась? – Волк отстранился немного, чтобы посмотреть на нее. – Скарлет, они схватили тебя, а я ничего не мог поделать. Даже не знал, жива ли ты… – Он содрогнулся. – Я бы убил любого, чтобы добраться до тебя. Я бы сделал все, чтобы тебя вернуть. От полного помешательства меня спасло только то, что мы все время искали способ попасть сюда. – Он помрачнел. – Хотя пару раз я был близок к тому, чтобы сойти с ума.